1929. Парк сталинского периода
Пока в Америке вручали первый «Оскар», перед Советской Россией стояли задачи поважнее — догнать и перегнать развитые капстраны. А для «Известий» было принципиальным сохранить преемственность редакционного курса и известинского духа после ухода из жизни Ивана Скворцова-Степанова — первого наркомфина СССР, экономиста, переводчика, публициста и культового главреда.
Помог новый руководитель газеты: с 1929 по 1930 год «Известия» возглавлял уникальный человек, Максимилиан Савельев. Революционер-нижегородец из дворян, журналист-экономист с европейским образованием, он сумел найти общий язык с коллективом и ответсеком Иваном Гронским. К этому времени Владимир Маяковский формально уже не работал в «Известиях», однако каждое из его стихотворений 1929 года достойно известинской полосы. Маяковский спешил запечатлеть кипучую жизнь страны. Но даже его стремительный талант и летящий почерк не всегда поспевали за реальностью — слишком уж много всего происходило одновременно. Поэт гордился «серпастым и молоткастым» советским паспортом — знаменитый гимн «краснокожей паспортине» написан в 1929 году. «Вашу быстроногую знаменитую Америку мы и догоним, и перегоним», — уверял Маяковский, это тоже 1929-й. «Кончай с деревней серенькой, вставай, который сер! Вперегонки с Америкой иди, СССР!» — все эти агитстроки Маяковского образца 1929-го точно отражают главный девиз СССР того времени.
Задача, поставленная Сталиным перед аграрной страной, многим казалась безумной. Тех, кто был не согласен с линией партии и осторожничал, — Бухарина, Рыкова, Томского — убирали с руководящих постов. Троцкому повезло больше других (правда, везение это оказалось временным) — его всего лишь выслали в Алма-Ату. Зато со всеми удобствами — с 70 местами багажа. По иронии судьбы, отправкой Троцкого занимался Бухарин. Газеты язвительно писали, что в Алма-Ату приехал барин с охотничьими собаками, сундуками и прочими атрибутами буржуазного быта. Яркая пародия на «поезд Троцкого» есть в сатирической пьесе Маяковского «Баня», которая тоже создавалась в 1929-м.
А в феврале 1929-го Мейерхольд представил в Москве «феерическую комедию» «Клоп» — в ней Маяковский впервые отправил своего героя-«совмещанина» Присыпкина в далекое коммунистическое будущее — в 1979 год. Под музыку Шостаковича и в декорациях Кукрыниксов и Родченко «обывателиуса вульгариса» Присыпкина в исполнении Игоря Ильинского посадят в клетку зоосада для всеобщего обозрения вместе с клопом (он же «клопус нормалис»), случайно залетевшим вместе с ним на машине времени к «новым людям».
Публика ликовала, но критики «Клопа» не оценили: Маяковского уже активно травили, что не могло не сказаться на его настроении… «Клоп» всё же стал хитом советской сцены на долгие десятилетия — но уже после смерти Сталина. Поэт ошибся в прогнозировании будущего: к 1979 году «обывателиус вульгарис» полностью вступит в свои права, а максимализм революционеров и аскеза борцов за новый быт уйдут в прошлое.
В прошлое ушло и понятие «социалистическое соревнование», которое зародилось в марте 1929-го на заводе «Красный выборжец» в Ленинграде. Рабочий — обрубщик алюминия Михаил Путин первым кинул клич проводить соцсоревнование, и инициативу подхватили. Удивительно, но при семичасовом рабочем дне производительность труда резко возросла. Если в 1928 году Россия выпускала всего 1 тыс. тракторов и крестьяне в «Известиях» жаловались на неработающие «грабли конные «Геркулес» и негодные плуги «Гражданин», то спустя четыре года количество выпущенных тракторов увеличилось в 55 раз — их стало 55 тыс.! И по итогам первой пятилетки СССР впервые перестанет ввозить тракторы из-за границы. Политика «большого перелома», провозглашенная Сталиным в пятую годовщину смерти Ленина в январе 1929-го, дала свои плоды.
Вообще многие идеи сталинских экономистов оказались действенными — например, перевод промышленных центров из Московского и Ленинградского регионов поближе к сырью, на Восток. Так были заложены стройки индустриальных гигантов Сибири и Дальнего Востока. Благодаря им эти районы СССР получили невиданное доселе развитие, мощную инфраструктуру. Позднее этот шаг окажется спасительным: в годы Великой Отечественной войны именно эти регионы сделали «всё для фронта, все для победы», став прочным и надежным тылом.
Но в 1929-м до войны еще было далеко. И ясным солнечным днем 19 мая в Москве открылся Парк культуры и отдыха — пока без приставки «имени Горького». А чтобы отдых граждан был культурным, в стране заработали вытрезвители и была развернута антиалкогольная кампания. В парке на лавочках гражданки зачитывались фантастикой Александра Беляева — особенно популярен был «Человек-амфибия». Страна преодолела безграмотность, которая в 1921 составляла 70–80%. А особо продвинутые уже рассуждали о «животности» и «цинизме» (выражение писателя Андрея Платонова) лейтенанта Генри в отношении медсестры Кэтрин — роман Хэмингуэя «Прощай, оружие!» как раз перевели «с американского». Только вот энтузиазм рабочих Днепрогэс переводу на «американский» не поддавался — иностранные специалисты, побывавшие на стройке, удивлялись воодушевлению граждан СССР.
Рекорд 1929 года. Позади полпути строительства самой большой в мире 62-метровой плотины Днепрогэс. Ее обещают сдать в срок — к декабрю 1932-го. На необъятных масштабов стройке работают уже десятки тысяч человек, среди них — итальянцы, американцы и немцы. Западным «спецам» созданы все условия. Невероятный энтузиазм живущих в бараках советских рабочих поражает иностранцев. В сентябре 1929-го на Днепрогэс побит мировой рекорд, и «Известия» первыми сообщают об этом.
Проект 1929 года. «Арктическая пятилетка». Первый пятилетний план был сформулирован не только для «обычного» народного хозяйства. Специальная Арктическая комиссия должна была выработать задачи по освоению советской Арктики и изучению ее ресурсов, изучить влияние Арктики на погоду и т.д. Сегодня, 90 лет спустя, с учетом современных климатических, экологических и энергетических проблем исследование Арктики — «кухни погоды» — актуально как никогда. Арктика важна и с точки зрения перспектив разработки на ее шельфе полезных ископаемых, ведь традиционные российские месторождения невозобновляемых природных ресурсов — нефти и газа — неизбежно истощаются.
Афиша 1929 года. Сегодня звезду немого кино Анну Стэн, уехавшую в 1929 году в США, мало кто помнит. А тогда она блистала: ее партнерами по съемочной площадке были великие актеры — звезда Художественного театра Василий Качалов и знаменитый новатор сцены Всеволод Мейерхольд. В столичном кинотеатре «Колосс» (здание нынешней Московской консерватории им. П.И. Чайковского. — «Известия») и других с аншлагами шли мелодрамы и приключенческие фильмы Якова Протазанова и Леонида Оболенского с участием Анны Стэн — «Торговцы славой», «Белый орел» и «Золотой клюв».
Архив газеты «Известия» 1929:
Николай Бухарин, Алексей Рыков, Михаил Томский. Трагические в своей наивности так называемые правые уклонисты-капитулянты Алексей Рыков, Михаил Томский и их «застрельщик» Николай Бухарин опрометчиво встали поперек сталинского катка антирыночных реформ. И угодили под каток репрессий. Вот их короткое коллективное покаяние в «Известиях» — оно эхом прокатится по стране и миру, ведь посты эти люди занимали нешуточные: Рыков после смерти Ленина возглавлял Совнарком, Томский был лидером профсоюзного движения, Бухарин — главным теоретиком партии. Публичное покаяние принесло им унижение, но не прощение Сталина. И уже ничего не могло изменить. В 1929-м они пока еще живы, но это — вопрос времени.
Надежда Крупская. 60-летие вдовы Ильича отметили скромно. Ее судьба после смерти Ленина была незавидной. Крупская мешала Сталину: слишком много знала. К тому же генсек не простил ей попытки политической самостоятельности, когда на XIV съезде Крупская одобрила линию оппозиции. Затем она покаялась, но «поезд ушел». С мнимой почтительностью Сталин сымитировал ее бурную занятость на ниве просвещения: Крупская встречалась с пионерами и по заданию партии поднимала библиотечное дело. Сталин наградил ее орденом Трудового Красного Знамени и открыто репрессировать не решился: вдова Ленина умерла своей смертью.
Алексей Гарри. «Известия» славятся творческими кадрами. Алексей Гарри не боялся ни карских льдов, которые рассекал на ледоколе «Красин» (а там бывали рискованные ситуации), ни жары сирийской пустыни. Еще бы — ведь в Гражданскую он воевал бок о бок с самим Котовским. Правда, от репрессий в 1938-м это его не уберегло... Но на дворе, напомним, стоял 1929-й. И образный стиль Гарри хвалят коллеги-известинцы Борис Ефимов и Лев Кассиль. Вот очерк Алексея Гарри к Первомаю о «бомбах солидарности». Говоря языком наших дней, это была «бомба» номера: стильно, информативно, эмоционально, можно даже растащить на цитаты в соцсети.
Емельян Ярославский. Лидер антирелигиозного агитпропа, главный партийный моралист, борец с патриархом Тихоном. Именно он запретил исполнять церковную музыку Чайковского, Рахманинова, Баха и Моцарта. В его список запрещенных авторов вошли Платон, Кант, Толстой, Достоевский. Выделял «три степени бытовой чистоты» коммуниста: 1. Коммунист с трюмо и кроватью с «шишками». 2. Коммунист с кроватью без «шишек», но с венскими стульями. 3. И вообще без (венских) стульев.
