1917. «Известия» как зеркало русской революции
Газета, рожденная в дни буржуазной революции 1917 года, стала одним из главных изданий новой эпохи. «Известия» появляются в день, когда Временный комитет Государственной думы заявляет о принятии власти и одновременно идет первое заседание Петроградского совета рабочих депутатов. Первый номер от 13 марта выходит 100-тысячным тиражом. Газета мгновенно становится популярной — она публикует не только эксклюзивную информацию, но и непосредственно участвует в исторических событиях все эти 100 лет с момента выхода в свет
В первом номере «Известий» от 13 марта (28 февраля по старому стилю) публикуется текст с обещанием бороться за созыв Учредительного собрания, «избраннаго на основѣ всеобщаго равнаго, прямого и тайнаго избирательнаго права».
Газетные страницы 1917 года сохранили свидетельства полемики тех дней. В итоге победил Октябрь — и в редакции, и в стране.
Находившийся в те дни в Петрограде американский коммунист и журналист Джон Рид в своем бестселлере «Десять дней, которые потрясли мир» нарисовал яркую картину революционной России 1917-го. Он был удивлен изобилием печатных изданий, но безошибочно выделил среди них «Известия» и не раз упоминал их. Он пишет, что в самом начале газета была во власти меньшевиков и эсеров и осенью 1917 года «стала намекать, что миссия Советов уже почти закончена и что, быть может, они скоро будут распущены».
Но история рассудила иначе. Пока сидевшие в Малахитовом зале Зимнего дворца министры Временного правительства без конца пили чай и, в отсутствие его председателя Александра Керенского, «уехавшего на фронт», думали, что же делать, революционные солдаты и матросы шли к Зимнему, напевая популярную песенку «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй». Позже мы узнаем песню в ставших классикой строках поэта Владимира Маяковского.
В ночь на 26 октября (7 ноября по новому стилю), после выстрелов «Авроры», математик и шахматист, бывший офицер царской армии Антонов-Овсеенко арестовал в Зимнем членов Временного правительства: «Кто тут временные? Слазь!» Кстати, спустя 10 лет на съемках фильма Эйзенштейна «Октябрь» фасаду Зимнего будет нанесен куда больший ущерб, чем в ту, реальную, октябрьскую ночь.
Вся операция по передаче власти в руки большевиков во главе с Владимиром Лениным была проведена изящно, как шахматная партия, и во всех отношениях уникально. То есть быстро и бескровно — как в Петрограде, так и в Москве. Причем в это невозможно поверить до сих пор. Свидетели тех событий спорили о том, что именно произошло в октябре 1917-го. Спорят и наши современники.
Описывая невероятный хаос того времени, первый редактор «Известий» Юрий Стеклов вспоминал, что газета обосновалась в издательстве «Копейка» знаменитого издателя-миллионера Ивана Сытина. Тот всегда сочувствовал революционному движению и много сделал для просвещения народа (например, он выпускал русскую классику дешевыми массовыми сериями). Рабочие заняли типографию за несколько часов до решения Петроградского совета рабочих депутатов и начали издавать газету. И уже утром 13 марта 1917-го стотысячным тиражом выходит первый номер «Известий». Кстати, сытинская журналистская традиция много дала газете. Потом, уже после переезда редакции из Петрограда в Москву, многие сотрудники сытинского «Русского слова», лучшей газеты царской России, перейдут работать в «Известия».
Первый редактор Юрий Стеклов был не только профессиональным революционером и организатором газетного дела, но и ярким публицистом: он лично написал вошедший в историю газеты и страны легендарный Указ № 1 Петроградского совета «К населению Петрограда и России» от только что образованного Совета рабочих депутатов.
Очень быстро ситуация в редакции изменилась — и уже журналисты-меньшевики писали о «заговоре большевиков» и предупреждали со страниц «Известий» об их «безумной, преступной авантюре» накануне восстания.
25 октября в 22 часа 15 минут главред «Известий» меньшевик Федор Дан открывает II Всероссийский съезд Советов — в этот момент уже идет штурм Зимнего. Редакция под его руководством еще опубликует отчет о произошедших событиях, в котором есть строки: «Три человека ранены, никто из министров не пострадал». И это все потери при многотысячном восстании в двух столицах!
26 октября (8 ноября по новому стилю) «Известия» в № 207 в последний раз говорят от имени старого ЦИК и грозят большевикам страшным возмездием. После чего меньшевики, в числе которых был Владимир Розанов (племянник знаменитого философа Василия Розанова), покидают редакцию в Смольном, оставив пустую комнату с пишущей машинкой. На место редактора возвращается Юрий Стеклов.
В легендарном № 208 от 27 октября (9 ноября) был опубликован протест уходящей меньшевистской редакции, которая обвинила большевиков в том, что те «отняли издание из рук ЦИК», и заявили, «что мы более никакого участия в этой газете не принимаем». На что новый главред Стеклов отвечал: «Издание «Известий» не «отнято», а естественно перешло к новой редакции, назначенной, согласно постановлению II Съезда, президиумом съезда. Перемена редакции и направления «Известий» было необходимо». «Теперь «Известия»... снова становятся органом Советов, революционного пролетариата, солдат и крестьян».
Но легендарным номер № 208 стал, конечно, не из-за редакционного и политического спора с меньшевиками, а потому что опубликовал документы всемирно-исторического значения: «Декрет о мире» и «Декрет о земле».
Говорилось в тех «Известиях» и о метле истории — удара этой метлы, по мнению Троцкого, ожидала мертвая власть Временного правительства. Образ «исторической метлы» оказался чрезвычайно популярен в дальнейшем: по иронии судьбы силу этой метлы Троцкий и его соратники вскоре испытают на себе... Но еще раньше попадет под нее Федор Дан — бывший редактор «Известий», заслуженный арестант царской России, в 1921 году попадет уже в советскую тюрьму, еще через год его вышлют в Берлин. А тогда всё только начинается и еще никто не знает, какие еще страницы напишет эпоха и выпустит газета.
Вектор истории сменился необратимо. Писатели как люди творческие это почувствовали первыми. Вот о чем говорил в своей «Повести о жизни» Константин Паустовский (в 1917-м он работал журналистом в Москве): «Идиллическое благодушие первых дней революции меркло. Трещали и рушились миры. Смутное, почти нереальное состояние страны не могло длиться долго. Жизнь народа требовала ясности цели, точного приложения труда. Оказалось, что утверждение справедливости и свободы требуют черной работы и даже жестокости. Такова была первая встреча русской интеллигенции лицом к лицу с ее идеалами».
Инструктаж 1917 года. Меньшевистская редакция «Известий» накануне восстания игнорировала приказы Петроградского совета, а принято их было немало. «Известия» Юрия Стеклова стали срочно наверстывать упущенное: общенациональная газета — лучший способ донести позицию властей до «самых до окраин». Видно, что наборщики спешили: в тексте порой отсутствуют запятые и предлоги.
Разочарование 1917 года: Александр Керенский (1881–1970)
В феврале 1917 года в возрасте 36 лет стал первым не наследным правителем России после 300-летия правления династии Романовых. Продержался в этой роли восемь месяцев, пока рано утром 25 октября (7 ноября) в автомобиле американского посольства не покинул Зимний дворец (как писали «Известия», «отправился на фронт»). Популярную благодаря кинофильмам версию о его бегстве из дворца в женском платье категорически отвергал всю жизнь и незадолго до смерти настойчиво просил советского журналиста Генриха Боровика развеять этот миф. Уникальным образом судьбы Керенского и Ленина переплелись: оба родились в Симбирске (Ульяновск). Их семьи были дружны. Отец Керенского в гимназии поставил Владимиру Ульянова единственную четверку (по логике) в аттестате. И он же после казни его брата дал Ульянову характеристику для поступления в Казанский университет — без нее брату государственного преступника и будущему вождю пролетариата поступить было бы практически нереально. Оба — Керенский и Ленин — выучились на юристов. Потом пути их разошлись. Но вновь пересеклись в 1917-м. Летом глава Временного правительства Керенский объявил большевиков предателями. А Ленина — вне закона, после чего тот ушел в подполье почти до самого восстания. Керенского обвиняют в тотальном провале руководства Россией в 1917 году. Многие удивляются, почему помощь для обороны Петрограда от большевиков он запросил у генерала Духонина так поздно — когда судьба Временного правительства уже была решена и восстание под эгидой большевиков начиналось.
После Октября Александр Керенский эмигрировал под видом сербского офицера, до 1940 года жил во Франции, а после прихода Гитлера к власти выехал в США, где и умер в 1970-м. Мечтал вернуться на родину, писал письма в инстанции, переговоры начались, но потом ему отказали. Запомнился деньгами-«керенками» и стрижкой «бобрик», которую ему посоветовала первая жена. Не был военным, но по моде тех лет носил френч. После недолгого взлета популярности Керенского стали ненавидеть за провалы на фронте и в экономике. «Керенского распять! — потребовал солдат. И злая чернь рукоплескала...» —писал в ноябре 1917-го Мандельштам.
Архив газеты "Известия" 1917 год:
Юрий Стеклов — первый главный редактор «Известий» (1917–1925). В его карьере начиная с 1917 года отразилась вся бурная политическая жизнь той эпохи: Стеклов начинал редактировать «Известия» на позициях меньшевиков-«оборонцев». В канун Октябрьской революции он перешел на сторону Ленина, принял активное участие в подготовке вооруженного восстания в Петрограде. И после победы большевиков вновь возглавил газету. Стиль его передовиц (коллеги называли их «стекловицами») был узнаваем с первого взгляда. Именно они сформировали неповторимый облик «Известий» тех лет.
Лев Троцкий (Бронштейн) — соратник Владимира Ленина, один из лидеров вооруженного восстания в Петрограде в октябре 1917 года, первый советский нарком иностранных дел, создал Красную армию. И в то же время — одна из самых противоречивых и трагических фигур в истории ХХ века. Родился на Херсонщине, с детства говорил по-русски и по-украински. При побеге из ссылки в 1902 году наудачу вписал в фальшивый паспорт фамилию надзирателя одесской тюрьмы — Троцкий, да так с ним и прославился. Ленин не раз жестко критиковал Троцкого, у них были серьезные разногласия, однако в октябре 1917-го они были заодно. И Владимир Ильич это оценил. Зато Сталин, создававший потом свою собственную мифологию Октября, сделал всё, чтобы вычеркнуть Троцкого из советской истории, а его самого выгнал из партии, выслал из страны, отправил к нему убийц за океан. Но в 1917-м «Известия» печатают бесценные свидетельства Троцкого как участника событий ночи взятия Зимнего: «Нам говорили, что восстание гарнизона вызовет погром и потопит революцию в потоках крови. Пока всё прошло бескровно. Мы не знаем ни одной жертвы». «...Мы здесь бодрствовали всю ночь и, находясь у телефонной проволоки, следили, как отряды революционных солдат и рабочая гвардия бесшумно выполняли свое дело. Обыватель мирно спал и не знал, что в это время одна власть сменяется другой».
Джон Рид — американский журналист, коммунист, автор всемирно известной книги «Десять дней, которые потрясли мир». Это его глазами весь земной шар вот уже почти 100 лет воспринимает события Октября — по силе и точности описания книга не имеет себе равных. Выпускник Гарварда, Рид пошел против своей среды и увлекся идеями социализма. Побывал в тюрьме и ссылке. Работал военкором на фронтах Первой мировой, написал книгу о революции в Мексике как очевидец. В Европе подружился с Пабло Пикассо. В 1917 году приехал в Петроград. Его увлекала Россия, он чувствовал ее душу, и его русские репортажи имели в США огромный успех. Из них сложилась книга, которую приветствовал Ленин и даже написал к ней предисловие, а Крупская назвала эпосом революции. «Известия» не успели написать о Джоне Риде при его жизни: статью пришлось готовить в 1920-м, когда Рид, снова приехавший в Москву, внезапно скончался от тифа и был похоронен с почестями в Кремлевской стене.
